оборудованную, комфортабельную палату, их встретил дюжий рыжеволосый санитар. В углу стояла каталка, в стеклянном футляре находилось приспособление для принудительного кормления больного. Дальше в стене имелась прозрачная пластиковая дверь. Санитар кивнул в ту сторону:
– Сэр, у пациента плановый осмотр.
– Не медицинский, – объяснил Бранн. – Его осматривает какой-то техник, кажется физик.
Дюбро обратил внимание на шестифутовую стремянку, казавшуюся инородным телом в этой аккуратной, стерильной палате. Пластиковая дверь открылась, вышел озабоченный мужчина, бросил на гостей удивленный взгляд из-под толстых очков и сказал:
– Пригодится.
Он схватил лестницу и снова скрылся за дверью.
– Так, – сказал Бранн, – пойдемте-ка посмотрим.
Смежная комната была пустоватой, но все равно достаточно уютной. Кровать стояла вдали от стены. На полу лежали какие-то приборы, а сам физик двигал к кровати стремянку.
М-204 лежал на спине, сложив руки на груди и закрыв глаза. Его морщинистое лицо не выражало ровным счетом ничего. Но лежал он не на кровати. Он парил в пяти футах над ней.
Дюбро непроизвольно принялся высматривать скрытую леску, хотя и понимал, что тут не до фокусов. Не было никакой лески. Не лежал М-204 и на прозрачном столе. Он в самом деле висел в воздухе.
– Ну что? – спросил Бранн.
– Летающий гроб Мухаммеда… [80] между небом и землей, – произнес Кэмерон. – Бранн, в чем тут штука?
– Это не в моей компетенции. – Врач подкрутил усы. – Мы провели стандартные тесты, взяли общий анализ крови, мочи, сняли кардиограмму, проверили обмен веществ… Это стоило нам большого труда, – добавил он, кривясь. – Пришлось привязывать пациента, чтобы сделать рентген. Он же летает!
Физик, весьма рискованно усевшийся на ступеньке стремянки, возился с проводами и датчиками, время от времени задумчиво фыркая. Дюбро наблюдал, как он двигает туда-сюда какой-то прибор.
– Бред какой-то! – вырвалось у Дюбро.
– Этот физик со вчерашнего утра здесь, – объяснил Бранн. – Эм – двести четыре обнаружили висящим в лаборатории. В его поведении уже тогда были нарушения, но он еще мог говорить. Сообщил, что он Мухаммед. Через полчаса перестал реагировать.
– А сюда вы его как доставили? – спросил Дюбро.
Врач снова подкрутил усы:
– Да как воздушный шарик. Мы можем его перемещать. Стоит отпустить, и он снова взлетает. Вот так.
– На вид ему лет сорок, – заметил Кэмерон, разглядывая М-204. – Но вы обратили внимание на его ногти?
– Обратил, – мрачно ответил Бранн. – Еще неделю назад они были вполне ухоженными.
– А чем он занимался на той неделе?
– Чем-то крайне секретным. Военная тайна.
– То есть он открыл способ нейтрализовать гравитацию… и от изумления… Нет. Он был бы готов к такому результату. Вот если бы он работал, скажем, над бомбоприцелом, а вместо этого вдруг воспарил… – Кэмерон осклабился. – Но как человек может…
– Не может, – перебил его физик с лестницы. – Не способен он на такое. Даже в теории антигравитация реализуема лишь с помощью специальных инструментов. Наверняка мои приборы шалят.
– С чего вы взяли? – спросил Кэмерон.
Техник поднял устройство:
– Видите стрелку? Это датчик. Теперь смотрите.
Он дотронулся металлическим проводом до лба М-204. Стрелка опустилась по шкале до нуля. Затем резко рванулась к максимуму, задрожала там и снова вернулась к нулю.
Техник спустился.
– Вот. Мои приборы не работают на этом парне. Везде работают, а тут – нет. Не знаю, что и думать. Может, его организм подвергся химическим или физическим преобразованиям. Но даже в таком случае качественный анализ должен быть возможен. Чепуха какая-то. – Бормоча себе под нос, он принялся собирать оборудование.
– Но в теории возможно, чтобы объект парил в воздухе? – спросил Кэмерон.
– Объект тяжелее воздуха? Конечно. Дирижабли летают с помощью гелия. Магнитом можно поднять кусок железа. В теории даже человек может взлететь. Это, знаете ли, не проблема. В теории возможно почти все, что угодно. Но должно быть логическое обоснование. А как найти это обоснование, когда приборы не работают? – Техник разочарованно махнул рукой; морщинистое, как у гнома, лицо сердито скривилось. – Это поиск вслепую. Я даже не знаю, над чем работал пациент. Вот где нужно искать причину, а не здесь!
– Еще вопросы есть? – Бранн покосился на Кэмерона.
– Нет. Пока нет.
– Тогда вернемся в кабинет.
Там дожидался Локк. Увидев вошедших, он нетерпеливо вскочил:
– Мистер Кэмерон, готовы?
– Куда теперь?
– В военное министерство.
Дюбро беззвучно застонал.
Глава 3
В течение ближайших четырех часов…
Инженер-ракетчик в девяносто четвертый раз проверил микросхему, откинулся в кресле и расхохотался. Его смех перешел в непрерывный пронзительный вопль. В конце концов дежурный врач вколол ему апоморфин и смазал пересохшее горло. Но проснувшись, инженер снова принялся орать. Это давало ему ощущение безопасности.
Микросхема, которую он изучал, была деталью одного из устройств, массово сброшенных врагом. Четыре таких устройства взорвались, убив семерых механиков и повредив ценное оборудование. Эти взорвавшиеся устройства были теми самыми Пустышками.
Физик встал из-за стола с бумагами, молча вошел в лабораторию, смонтировал рабочую высоковольтную цепь и убил себя током.
Роберт Кэмерон, держа под мышкой досье, вернулся в Нижний Чикаго и поспешил к себе в кабинет. Дверная ручка на ощупь была самой обыкновенной. Он сел за стол, открыл досье, разложил фотографии и таблицы. Настенные часы показывали без одной минуты семь. Он сверил время с наручными часами.
Кэмерон решил дождаться семи мелодичных ударов. Их не последовало. Он снова посмотрел на белый циферблат.
Циферблат открыл рот и произнес:
– Семь часов.
Сет Пелл был главным помощником и единомышленником Кэмерона. В свои тридцать четыре он уже поседел, хотя круглое лицо осталось как у подростка. Если не считать директора, Пелл был, пожалуй, самым компетентным специалистом в области психометрии, но хуже Кэмерона разбирался в технологии.
Он вошел в кабинет и уверенно улыбнулся Дюбро.
– Чего налить? – спросил Сет. – Успокоительного или чего покрепче?
Дюбро не разделял столь легкомысленного настроения. Под его глазами пульсировали жилки.
– Сет, если бы ты так и не появился…
– Знаю: миру пришел бы конец.
– Шеф рассказал, в чем дело?
– Я ему не дал, – ответил Пелл. – Убедил его включить «Дрему» на десять минут. Немножко психодинамики – и вуаля, теперь он крепко загипнотизирован.
Дюбро глубоко вздохнул. Пелл уселся на стол и принялся стричь ногти.
– Ладно, – сказал Сет. – Я поверил тебе на слово, что шефа надо загипнотизировать. Другому бы не поверил – обычно я котов в мешке не беру. И что дальше?
Дюбро вдруг почувствовал слабость. Если не убедить Сета сейчас… Впрочем, он не сомневался, что сможет убедить. Опасность была реальной, слишком очевидной, чтобы спорить.
– Утром приходил военный министр Календер. Шеф был занят, и я предложил Календеру мою помощь. Он был настолько
